rummer59 написал:

#968977
А оный ее получил, интересно?

Разумеется, в том же 99-м. И находился на ней до 1715 г., до смерти короля, после чего его выгнали, в т.ч. и за коррупцию.

Dianov написал:

#969136
Странно - решение принято, оно стратегическое, но ещё три года флот усиливается и живёт за счёт средств старой стратегии. Почему, тогда средства подготовленные Сеньелэ не были отданы военному министерству на сухопутные нужды или другие? Деньги были выброшены на ветер - и в чём тогда заключался совет Бонрепо?

Решение в 1690 г. было стратегическим в том плане, что было решено войну на море вести только против торговли союзников, причем целями и законными призами стали считаться торговые суда вообще всех нейтралов, то же было и в 1702-13 гг. И доложено королю оно было в общих чертах. Но предложение меморандума вообще отказаться от флота и заменить его прибрежным ополчением показалось королю чересчур революционным, и он отдал на экспертизу этот меморандум Бонрепо, возможно, по совету Ментенон, причем к выработке ответа был, видимо, привлечен дядя Ментенон – маркиз Виллет, флотский генерал-лейтенант, неизменно советовавшийся с главкомом Турвиллем.

Бонрепо в своем мнении объяснил, как 2х2, что отказ от флота будет также означать отказ от колоний и доходов с них (а французы уже захватили половину Сан-Доминго – Гаити с его сахарными плантациями), ополчение же не сможет защищать берега Франции от бомбардировок. Бонрепо далее указал, что все это связано со стремлением Поншартрена передать в будущем пост министра флота и колоний своему сыну, отнюдь не блиставшему какими-либо способностями. В итоге король принял сторону Бонрепо и оставил меморандум без ответа. Но: теперь линейный флот решили использовать только для ударов по торговле. Поншартрен же люто возненавидел и Бонрепо, и вообще весь флот с его адмиралами (что видно по его корреспонденции) и стал откровенно подставлять свой флот под удар противника (в 1691-92 гг.). Я могу привести на этот счет достаточно веские основания.

Попытка перехвата линейным флотом очень ценного Смирнского (Турецкого) конвоя в 1691 г. не удалась, т.к. из-за плохой работы ведомства Поншартрена флот слишком поздно вышел в море, и конвой успел уйти, но Турвилль перехватил 2 других английских конвоя; гранд-флит  союзников был на 2 месяца отвлечен в Атлантику, так что французские корсары могли свободно захватывать множество призов прямо у английских и голландских берегов. Поэтому кораблестроение продолжалось, захват призов приносил королю огромный доход, позволявший продолжать войну, кроме того, после 1692 г. король приказал построить вместо потерянных такое же количество ЛК и с теми же названиями.

После 1693 г. и блестящих побед французов на суше и на море, вопреки ожиданиям короля, война продолжалась, поэтому новое кораблестроение было практически прекращено, в 1694 г. вооружили вдвое меньше ЛК (55 вместо 110), в 1695 г., по совету Вобана, флот вообще не был вооружен, но часть ЛК была вооружена на частные средства для ведения корсарской войны в интересах частных лиц, то  же продолжалось (за немногими исключениями) и позже, в 1696-97 и 1702-1713 гг. 

С фактическим прекращением нового судостроения и ремонта кораблей флот Кольбера-Сеньелэ постепенно хирел и к 1720 г. практически полностью исчез.

Dianov написал:

#969312
На мой взгляд уникальный случай, когда морской министр, своё же основное орудие и уничтожает.

Для Луи Поншартрена-отца было важно только, чтобы его сын Жером стал министром. Поскольку Жером звезд с неба не хватал, отец здраво рассудил, что такому министру флота будет легче быть министром, если флота у него вообще не будет. И действительно, Жером, став министром, всячески отговаривал короля от вывода в море большого флота. Он очень увлекался колониями в Америке (получая откаты и т.д. от губернаторов колоний), в Луизиане и сейчас есть озеро Поншартрен, в котором водится рыба поншартрен (довольно вкусная). Самое странное, что при этом расходы на содержание такого флота резко возросли: Кольбер и Сеньелэ, создавая флот, в 1672-1690 гг. потратили на это 216 млн ливров, а отец и сын Поншартрены в 1691-1709 гг. на его разрушение израсходовали 485 млн.   

Dianov написал:

#969312
Для вменяемого короля уже этого было бы достаточно, вкупе с косвенными признаками.

Король к флоту был равнодушен, в портах не бывал, корабли не посещал. Очевидно, он считал, что если Кольбер мог совмещать должности министра финансов и флота, то это могут делать и другие.

Dianov написал:

#969312
Зато, когда населению Франции стало нечего жрать, я так понимаю Вобан ничего посоветовать не смог.

Жан Бар как-то (в 1694 г., когда во Франции был неурожай), захватил караван с зерном, но это был разовый успех. Вообще, добыча королевских кораблей распределялась так: королю 2/3, адмиралу Франции (графу Тулузскому, бастарду короля) - 1/5, морскому министру - 1/16. Добыча частных каперов почти полностью шла ее владельцам и немного – их экипажам.

В 1670-1700 гг. население Франции сократилось с 23 млн до 19 млн, звонкая монета почти исчезла из обращения, ее заменяли королевские векселя, ходившие в стране вместо денег за четверть стоимости, нищета стала повсеместной.

Dianov написал:

#969351
Неужели ошибочность стратегии не стала очевидна, когда жизнь народа стала зависеть от успеха какого-то  корсара?

Ошибочность стратегии была непонятна во Франции и позже. В 1748 г. Франция  была вынуждена заключить «глупый» мир, не дававший ей ровным счетом ничего. И это несмотря на блестящие победы на суше (Фонтенуа, Року) и взятые неприступные крепости (Берген-опЗоом). Даже пословица после этого появилась – «Глуп, как мир».  Дело было в том, что две трети (200 млн ливров) из общей суммы поступлений в бюджет (300 млн) составляли доходы от колоний (один сахар Сан-Доминго (Гаити), Мартиники и Гваделупы) приносил 75 млн; хозяйство самой Франции, разрушенное войнами короля-солнца, так и не восстановилось. Между тем французские колонии в Америке не могли сами себя обеспечить продовольствием, его приходилось ввозить из Франции, т.к. и лучшие земли, и негры-рабы были заняты доходными монокультурами: сахар, табак и т.д., которые и обеспечивали доход бюджету Франции. Канадские поселенцы с трудом содержали только себя, излишком для Вест-Индии у них не было. Так что его (продовольствие) приходилось ввозить из Франции. Между тем успехи английского флота в 1747-48 гг. по разгрому таких продовольственных караванов создал перспективу голодной капитуляции французских «сахарных островов», что и заставили Францию заключить «глупый мир».
По этой причине морской министр Морепа в 1748 г. предложил план постройки за 10 лет 110 ЛК и 54 фрегатов со всем, что к ним относится (доки, экипажи, склады и т.д.). Лишних денег на это не было, и их надо было брать из армейского бюджета. Это вызвало ярость французской аристократии и привело к скандалу в госсовете в присутствии самого короля. Король принял сторону армии, Морепа, занимавший свою должность с 1723 г., был отправлен в отставку, его план принят не был. В итоге Франция в ходе 7-летней войны потерпела сокрушительное поражение на море и потеряла многие свои колонии.

Эд написал:

#969332
Для Луи Поншартрена-отца было важно только, чтобы его сын Жером стал министром. Поскольку Жером звезд с неба не хватал, отец здраво рассудил, что такому министру флота будет легче быть министром, если флота у него вообще не будет.

Вот так-ради личных амбиций и прибылей губят державу.  Как всё это знакомо по России 90-х.

Буйный написал:

#1006504
По-моему, французский флот прикончила революция - до неё французы ещё могли иногда морские сражения с англами сводить в тактическую ничью с неплохим стратегическим результатом для себя.

Так разговор не о революции, а о том, что в принципе эта стратегия изменилась уже в 1690 г., когда французы неизменно громили англичан и голландцев на море и в сражениях, больших и малых  (кроме Барфлера, где их было вдвое меньше), и в одиночных боях. Это продолжалось до 1700-х гг. После этого французский флот исчез (к 1720 г.), возродившись к 1730-м гг., он был втрое меньше английского, и своего прежнего качества так никогда и не достиг.