Историки, повествуя о морских сражениях и походах, обычно называют только количество кораблей, реже – кораблей с пушками, еще реже – с учетом калибров и указанием веса залпа и, наконец, совсем редко – с учетом состояния экипажей кораблей. Между тем последнее часто имеет решающее значение для объяснение удачи или неудачи предприятия.
Возьмем следующий эпизод Северной войны на Балтике в 1712 г.

«В августе 1712 г. датские силы на Балтике увеличились. 13-го Гильденлёве правильно – Гюльденлёве) оставил Копенгаген и соединился с Барфодом в бухте Кьёге. Флот состоял теперь из 16 линейных кораблей, 6 фрегатов (включая 3 русских) и несколько мелких единиц После конвоирования транспортов с пушками для русско-польских войск, осаждавших Штральзунд, Гильденлёве получил приказ передать флот под командование Петру I, который лично руководил осадной операцией (кстати, в МИРФ есть отчет, который Гильденлёве прислал Петру). Петр приказал высадить войска на Рюгене, но саксонцы, которые должны были обеспечить необходимые плавсредства, подвели, и план пришлось пересмотреть. Заметив появление шведского флота, Гильденлёве отплыл 26 августа к Борнхольму (русские корабли пошли к Ревелю). 3 сентября Вахтмейстер вывел из Карлскроны 19 линейных кораблей, и следующим утром он обнаружил стоящие между Борнхольмом и шведским побережьем датские корабли. Гильденлёве сразу же отошел к бухте Кьёге, преследуемый противником, и после погони, длившейся весь день, с наступлением темноты приказал бросить якорь между Мэном и Стевном, а Вахтмейстер остановился у Треллеборга (Trelleborg). Шведы захватили у датчан госпитальное судно, а Tomler 52 едва не разделил ту же судьбу, но был спасен своевременной поддержкой других кораблей. 6-го Гильденлёве переместился к Драгэру (Dragor), поставив корабли на якорь так, чтобы отразить возможную атаку на Копенгаген - 8 кораблей поперек Дрогден-канала, но ничего не произошло, и 7 или 8-го шведский флот покинул бухту Кьёге.
Целью выхода в море сил Вахтмейстера из Карлскруны было прикрыть путь от Карлскруны до Померании 9 000 войск графа Стенбока.
8 сентября шведы встретили датский фрегат Heyren 24. Он обогнал Fredrika Amalia 64 и Phoenix 30, но был принужден вступить в бой с Hvita Orn 30  и затонул после 2,5-часового боя.
Теперь датский флот был усилен кораблями из сил Северного моря. Всего у Гильденлёве оказалось 22 линейных корабля и 6 фрегатов.
Противный ветер задержал их в бухте Кьёге до 23 сентября, и было слишком поздно перехватывать шведские войска, которые высадились в Виттове (Wittow) на северном побережье Рюгена. Шведский флот стоял на якоре к северу от Дорнбуша, острова западнее Рюгена, и также был усилен подкреплениями. Он включал теперь 24 корабля и 3 фрегата. 26 сентября датчане появились на северо-западе. Ветер был NO, и они взяли круче к ветру, пока Вахтмейстер снимался с якоря. Гильденлёве стремился перехватить шведские транспорты с припасами для армии Стенбока, а Вахтмейстер старался предотвратить это. Примерно в полночь шведы стали на якорь возле Дорнбуша. На следующее утро вновь вышли с  ветром NW. Ветер сменился на SW, и на рассвете 28-го позиция была следующей: датчане находились западнее Виттова, и поэтому на ветре по отношению к транспортам, тогда как шведов сносило под ветер, и они были на некотором расстоянии к северу.  Это давало Гильденлёве удобный случай.  Он послал 5 фрегатов для атаки транспортов и сформировал из остальных кораблей линию для боя со шведскими линейными кораблями, если в этом была бы необходимость.  Вахтмейстер, со своей стороны, заметил опасность и дал сигнал транспортам укрываться за шведскими кораблями. Некоторые транспорты подчинились сигналу, но другие, чьи капитаны пошли к берегу или нашли другие причины для неисполнения, были уничтожены или взяты датчанами. В сведениях о потерях имеется значительное расхождение источников. Торнквист, цитируя высказывание Стенбока, называет 14 уничтоженных, 9 захваченных и 2 пропавших судна; Бэкстрём говорит о 42 уничтоженных, 15 захваченнных и 40 спасшихся бегством. Датские цифры еще выше: вахтенный журнал с датского флагмана  Elephant оценивает шведские потери в 80 взятых или уничтоженных судов, а, согласно другим отчетам, даже больше. (Спасшиеся бегством транспорты позже почти все погибли в шторм).
Тем временем оба флота, сформировав линии баталии на правом галсе), двигались рядом друг с другом  на NW при  ветре WSW. Датчане были с наветренной стороны, но слегка позади, и Вахтмейстер приказал своему авангарду прибавить парусов, сменить галс и охватить голову вражеской линии. Гильденлёве однако разгадал его намерение и отвернул. Ветер постепенно переходил к SO, так что два флота оказались у германского побережья, и были наконец вынуждены сделать поворот. При этом произошел обмен несколькими залпами между шведским авангардом и датским арьергардом, однако уже темнело, и огонь быстро прекратился.
В течение ночи шведы вновь повернули к гавани, но привели курс к ветру, чтобы  обойти мелководья у Рюгена.  Гильденлёве же решил, что враг все еще близко, и взял курс на бухту Кьёге, так что на следующее утро Вахтмейстер не увидел противника. Он поэтому пошел к Карлскруне, куда и прибыл 1 октября. Датчане простояли в Кьёге-бей до 20 декабря, а затем ушли в Копенгаген на зиму».

Историки критикуют Вахтмейстера за нерешительные и беззубые действия.  Между тем Вахтмейстер, опытнейший флотоводец, бывший главкомом шведского флота с 1678 г. и имевший 8 младших флагманов, многие из которых, а также и капитаны кораблей, участвовавали в 9-летней войне 1689-97 гг. (кто на стороне англичан и голландцев, кто на стороне датчан) и имели военный опыт, при том, что в шведском флоте были их лучшие и сильнейшие шведские корабли, несомненно, превосходил любителя-дилетанта графа Гильденлёве, брата датского короля, похоже, не имевшего опытных советников.

Шведские 24 ЛК и 3 ФР эскадры Вахтмейстера по штату должны были иметь, не считая обер- и унтер-офицеров, 9630 матросов и 1500 солдат. Но моряков не хватало, разразившаяся эпидемия в Карскруне заметно сократило их число, так что пришлось посадить на эскадру 3316 солдат 4-х полков. Солдаты составили треть экипажей. Флот, вышедший в море 3 сентября, вернулся 1 октября, менее, чем через месяц.
Вскоре интендант Карлскруны представил отчет о стоянии экипажей эскадры. Здоровых налицо было 4245 матросов и 2028 солдат. Больных на борту соответственно – 870 и 412, больных на берегу и в госпиталях – 757 и 829, умерших – 589 и 400. Таким образом на 6273 здоровых было 4857 больных и умерших. Кроме того, заболевших и умерших было 152 обер- и унтер-офицеров.  Зараза из Карлскруны перекинулась на корабли, среди экипажей которых разразилась эпидемия. Это и парализовало действия шведского флота.
Флагман Вахтмейстера Конунг Карл 110 имел 489 здоровых матросов и солдат и 359 больных и умерших, 92-пушечный Энигхетен – 358 и 372 соответственно.