viaternia написал:

Оригинальное сообщение #895547
описан в Forum Navale № 25 на странице 26.

как найти этот источник? Подскажите.

Я обнаружил в Интернете любопытную книгу, вышедшую в Гельсингфорсе в середине 50-х годов 19-века с описанием биографий знаменитых выходцев из Финляндии 17-19 веков. Среди них есть и главы о двух адмиралах шведского флота – Нильсе Эреншельде и Томасе Раялине, а также достаточно пространный рассказ о деяниях шведского флота в Великой Северной войне, особенно в Финском заливе. Охватываемое время – 1703-1721 годы. Начинаю выкладывать перевод отрывков из нее.

«… После того, как осенью 1700 года флот доставил Карла XII по морю в Пернов, а небольшая эскадра под командованием командора Леве в июне 1701 года предприняла безрезультативную экспедицию в Белое море против Архангельска, а также имел место ряд ожесточенных стычек на Чудском озере, 8-го мая 1703 года началась война и в водах Финского залива с незначительного столкновения  на реке Неве между русскими гребными шлюпками под руководством царя Петра и 2-мя шведскими судами, вероятно, принадлежавших эскадре вице-адмирала Нумерса. Там сдалась 4-го мая шведская крепость Ниеншанц,  и с ее руин царь Петр начал строить Петербург, предполагавшийся быть как столицей империи, так и местом базирования русского флота, которого еще не было, но который должен был быть построен. О закладке петербургской цитадели царь выбил медаль с надписью Petriburgi portus et navale, а также и медаль о спешно сооруженной на острове Ретусаари зимой 1704 года крепости Кроншлотт с гордым названием – maris Finnici securitas. В этом как раз и проявилась твердая решимость царя Петра создать морскую мощь и господствовать, по крайней мере, на востоке Балтийского моря, не взирая на то, что в то время шведский флот был в апогее своей мощи, а победы Карла XII на суше больше всего очаровывали Европу. В новозаложенной будущей громадной гавани в течение лета 1703 года не было еще не одного корабля, но уже поздней осенью того же года первый голландский торговый корабль поднялся вверх по Неве, а осенью 1704 года была основана адмиралтейская верфь в Петербурге. Карл XII неверно оценил значение царского предприятия на вновь отвоеванных берегах Невы и поэтому не отдал приказа выделить какие-либо значительные силы, чтобы этому воспрепятствовать, храбро, но во всей этой компании бессистемно сражались финны для отвоевания потерянной территории. 
Эскадра под командованием вице-адмирала Нумерса крейсировала в Финском заливе летом 1703 года, но имела своей главной целью поддержку Нарвы и вернулась домой, не сделав  ничего особенного на море. На следующий год командование направленной в Финский залив эскадрой было передано вице-адмиралу Депру, французу, перешедшему на службу в Швецию и использовавшему железную руку вместо обычной после того, как ему ее оторвало гранатой. Депру появился с 5 линейными кораблями, 8 фрегатами и 5 бригантинами уже в апреле 1704 года на рейде Выборга, зайдя до этого в Данциг. В июне он  одним линейным кораблем, 5 фрегатами и 5 бригантинами совершил набег на построенные на Ретусаари укрепления, но предприятие потерпело фиаско, вероятно из-за недостатка десантных войск и потому что русский флот уже тогда был гораздо больше, чем предполагали, в нем было 42 галеры и несколько парусных судов. Для облегчения положения тесно осажденной Нарвы вскоре после этого была предпринята еще одна попытка. Адмирал взял на борт 1000 солдат из корпуса генерала Майделя в Систербеке и высадил их 9 июля 1704 года на Ретусаари, под командой подполковника Розе они взяли штурмом два укрепления и принесли с собой в качестве трофеев оттуда несколько неприятельских пушек. Но противный ветер помешал после этого Депру поддержать в соответствии с договоренностью Майделя и его атаку против Петербурга с суши, и поэтому последний должен был отступить. Вскоре затем 9-го августа русские взяли штурмом Нарву, и вся Ингерманландия из-за этого была потеряна для Швеции.
Летом 1705 года в Финском заливе со значительной эскадрой крейсировал адмирал Корнелиус Анкаштерна, до этого ранней весной он привел транспортный конвой  к берегам Лифляндии. Теперь хотели серьезно заняться очищением Ретусаари от укреплений и вражеских кораблей, но иначе было определено звездами. Эскадра состояла из линейных кораблей HALLAND, WREDE, ÖSEL, WACHTMEISTER, REVAL, NORKÖPING и GÖTHEBORG, а также 5 фрегатов и 10 малых судов, на них находилось 2 345 моряков и 850 солдат под предводительством заслуженных морских героев. Ереншельд тоже принимал участие и командовал 50-пушечным кораблем  ГЕТЕБОРГ с экипажем в 345 человек. Задержанный дрейфующим льдом до конца мая, Анкерштенрна отправился к Березовым островам, собрал там все малые лодки, которые он смог найти, взял курс на Ретусаари и выпустил несколько ядер по русскому флоту, который отошел и занял позицию под прикрытием орудий кроншлотской крепости. У крепости часть эскадры встала на якорь для отвлечения русского флота во время высадки. Остальные корабли сконцентрировались в другом месте острова, и шаутбенахт Спарре снес 7-го июня возведенный земляной вал и обстрелял из орудий побережье, а солдаты под командой подполковника Шлипенбаха произвели высадку на многочисленных баркасах. Но побережье оказалось мелководным, большие лодки обстреливались ружейным огнем с побережья, команды должны были брести вброд в воде и при этом подвергаться ружейному огню русских; следствием этого было происшедшее замешательство в рядах шведов, и все предприятие закончилось печально. Войска были вынуждены после ожесточенного обмена огнем возвратиться на баркасы, понеся потери из 78 убитых или утонувших и 40 раненых. Тем не менее,  Анкарштерна спустя какое-то время  спустя, 15-го июня, вновь произвел высадку, получив из Ревеля 1000 солдат под командой подполковника Магнуса Вильгельма Ниерота. Русские тем временем получили подкрепления людьми и возвели новые укрепления на острове, побережье было неудобным, а исход оказался еще более печальным, чем в прошлый раз. Ряд шведских кораблей подняли якорь ночью и отправились к северной стороне острова Ретусаари, где должна была производиться высадка, а остальные остались стоять на южной стороне для продольного обстрела острова. Лодки с войсками десанта пошли к берегу, но все остановились у рифа при глубине в два фута в 50 саженях от побережья, солдаты подумали, что тут мелководье и бодро  спрыгнули в воду, чтоб добраться вброд, но через несколько шагов снова оказалось глубоко, поэтому быстренько те, кто не утонул, вернулись назад. Тем временем русские открыли ожесточенный огонь из мушкетов и картечью, что вызвало большие жертвы, таким образом, шведы потеряли в этот день 560 человек убитыми или утонувшими и 114 ранеными. Сражение не обошлось без потерь и со стороны русских, из-за обстрела орудиями кораблей значительной части острова.
Самая серьезная попытка шведского флота воспрепятствовать русским прочно установить свое господство в Финском заливе потерпела неудачу, и Анкарштена должен был довольствоваться второстепенной ролью блокады вплоть до поздней осенью Кроншлота и русских галер. В этот период во время штиля 7 русских галер, каждая с тремя пушками и экипажем в 400 человек атаковали 36-пушечный корабль РЕВЕЛЬ под командой капитана Эрика Юхана Лиллье, несшего дозорную службу в 2-х милях от Ретусаари. Галеры расположились так: 3 вдоль одного борта, 2 по носу и 2 по корме РЕВЕЛЯ и обстреливали его так целых шесть часов. Однако капитан Лиллье заряжал свои орудия картечью и отвечал так мощно, что одна из галер потеряла управление из-за недостатка гребцов, а остальные должны были отойти со значительными потерями как только задул ветер. Эскадра пришла в Карлскрону лишь к рождеству после того, как при возвращении домой попала в жестокие штормы.
На следующий год 1706 Анкерштерна снова отправился в Финский залив с 9 линейными кораблями и 5 фрегатами для блокады Ретусаари и преграждения пути  русскому флоту, который теперь состоял из 36 вооруженных судов с 2000 человек на борту. Шведские крейсера под командой капитана Лиллье захватили тем временем около 30 русских торговых судов, нагруженных продовольствием, порохом и свинцом. Анкерштерне  удалось в октябре помочь плотно осажденному Выборгу продовольствием и боеприпасами. Он приготовил два транспорта, которые должны были пройти тесным фарватером к Выборгскому замку, один из них натолкнулся в плотном тумане на русские галеры и был захвачен, второй 14 октября отправил на дно 4 вражеских галеры и прорвался. Осада Выборга, которую возглавил царь Петр собственной персоной, была внезапно снята 28 октября. Летом 1707 года Анкарштене было приказано провести конвой из транспортов к финским берегам, а помимо этого на море ничего значительного не происходило. В этом районе царило своего рода спокойствие, во время которого обе стороны готовились к более решительным действиям.
Весной 1708 года ежегодичная так называемая невская эскадра, состоящая из 9 линейных кораблей и 6 фрегатов все еще под командой Анкарштены, рано добралась до Ревеля, но была вынуждена продолжительное время в боеготовом состоянии пребывать там продолжительное время из-за постоянных противных ветров. Тем временем русская галерная эскадра воспользовалась случаем, вышла в море и вторглась в нюландские шхеры. Там она захватила транспортов, груженных продовольствием и направлявшихся в Стокгольм, а также высадила 2000 человек, которые осуществили 11 и 12 мая нападение на Борго, но с самого начала были отброшены жителями города, когда через пару дней они получили подкрепление, они снова атаковали город, жители которого в отсутствии руководителя и помощи от профессиональных военных были вынуждены спасаться бегством, русские подожгли и ограбили город, увели весь скот на суда и даже увезли молодежь в Россию. Апраксин, возглавлявший карательную экспедицию, ускорил свой уход из-за боязни того, что шведский флот при благоприятном ветре мог выйти из Ревеля. В августе генерал-майор Йоран Любекер по настоятельному приказу предпринял последнюю серьезную попытку до основания уничтожить новую столицу Петра. Обладая большими силами, чем когда-либо прежде, это предприятие было близко к успеху, если бы малодушный Любекер из-за коварного письма генерала Апраксина не был охвачен паникой из-за предполагаемых 40000 русских, существовавших лишь в его фантазиях. Опрометью Любекер бросился со всей своей армией в Кольканпее в Ингерманландии недалеко от Кронштадта для погрузки на борт эскадры Анкарштена, стоявшей там на якоре. Адмирал тщетно возражал против поспешного решения, а войска были в отчаянии из-за постыдного отступления, но напуганный мозг Любекера не мог найти покоя. Когда большая часть армии была погружена, поднялся шторм, так что лодки не могли выйти в море, а 800 человек под командой майора Шуленберга и подполковника Бойе остались на берегу. Там они после девяти часов ожесточенного боя за возведенными в спешке укреплениями, были подавлены русскими и частью убиты, а частью взяты в плен. Через несколько дней море успокоилось, и Анкаштерна в середине сентября с добрым ветром в парусах отправился с посаженными на борт войсками к  Березовым островам. Теперь Петербург мог считаться достаточно безопасным, поэтому уже на следующий год царь Петр занялся строительством города с возобновленным рвением, и со стапелей стали спускаться на имевшейся там адмиралтейской верфи большие корабли. При возвращении домой в ноябре 1708 года шведской эскадре не повезло из-за обычных крайне бурных осенних штормов, и из-за этого 52-пушечный НОРЧЕПИНГ под командой нашего Эреншельда оказался в бедственном положении у побережья Даго у восточного тура. После того, как корабль лишился всех парусов, а Эреншельд предпринял все тщетные усилия для спасения, он решил выброситься на берез, чтобы, по крайней мере, спасти экипаж. Волнение моря было таким сильным, что сойти на берег было невозможно, так что Эреншельд  вместе с экипажем оставались на остове целых два с половиной дня, пока шторм слегка не успокоился. Положение потерпевших кораблекрушение значительно осложнялось и тем, что  холод был достаточно пронзительным, не было никакой еды , а также мало надежд на помощь  до того, как они умрут от обморожения. Так начинались те необычайно сильные и продолжительные холода 1708-1709 года, которые заставили окоченеть многие тысячи шведских и финских солдат на равнинах Украины.
В течение очень несчастливого для Швеции лета 1709 года Анкерштерна в последний раз крейсировал в Финском заливе приблизительно с таким же составом, как и в прошлом году. Была осуществлена высадка на побережье Ингерманландии, при которой в особенности отличился капитан Улоф Унге с 36-пушечного фрегата ФЕНИКС тем, что мощной канонадой заставил отступить русские войска на побережье из своих позиций и захватил склад и 6 пушек и 4 мортиры вместе с боеприпасами. А капитан Рааб после оживленной канонады захватил стоявшее у побережья Харьявала под сильным прикрытием судно. Некоторые положительные результаты не могут однако закрыть печальные стычки в шхерах, но эскадра возвратилась в шведские шхеры, захватив значительные призы.
…На флоте, естественно, знали о тяжелых временах, но тем не менее еще несколько лет делали вид, что являются хозяевами Балтийского моря, тем более, что неутомимый Вахтмейстер находил выход в поддержании флота в боеспособном состоянии. Таким образом, в 1710 году в должное время была подготовлена невская эскадра, хотя в этот раз состоящая из лишь 7 линейных кораблей и 3 фрегатов, в этот раз под командованием вице-адмирала Густава Ватранга, а не престарелого Анкерштена. Задачей эскадры являлась поддержка плотно обложенных городов Выборга и Риги, да и даже Ревеля. В Риге, окруженной русскими с октября прошлого года, Ваттрангу удалось в апреле месяце подвести немного продовольствия до тех пор, пока вход не был заблокирован 4-мя мощными береговыми батареями, более поздняя попытка в июне провалилась, так же как еще одна помочь 4-го августа в Дюнамюнде. В Выборг добрался Ватранг слишком поздно, так как уже в апреле дрейфующий лед все еще закрывал фарватер, большой транспортный флот под командованием самого царя Петра из 250 русских судов из Кронштадта , доставивший осаждающим войскам у Выборга артиллерию, боеприпасы, провиант и содат. Ветер гнал льдины к флоту и угрожал раздавить сразу же самые большие суда, но царю все же удалось прорваться, и он был счастлив, что флот 9-го мая счастливо добрался до Тронгзунда. При подходе к Выборгскому замку он затопил несколько загруженных камнями судов и установил береговые батареи, чтобы лишить возможности оказания всякой помощи от шведского флота. После выгрузки значительных припасов царь Петр быстро возвратился в Кроншлотт во избежание атаки ожидавшихся шведских кораблей. Когда эскадра Ватранга вскоре после этого появилась в Финском заливе, то она должна была примириться с тем, что произошло, а Выборг, лишенный подвоза, капитулировал 10-го числа и был занят русскими 14-го. Очень большая часть жителей спаслись бегством из города, и вместо их русские перебросили туда 2000 человек из Петербурга вместо них. Благодаря взятию Выбога Петр создал Петербургу защиту и подготовил завоевание всей Финляндии, что раньше или позже должно было произойти. Теперь, когда капитулировала и Рига, где была угроза начинавшейся северной чумы и Ревель, где из-за чумы почти что вымерли население и гарнизон, что произошло 28 или 29-го сентября, все остальные провинции Балтийского моря оказались во власти русских, царь Петр мог с радостью насчет этоих значительных завоеваний выбыть медаль с надписью: plenus successibus annus, MDCCX. , но для жителей севера в целом 1710 год был годом смертей и печали… Флоту мало что оставалось кроме блокады. Ватранг произвел обмен генерала Вейде на графа Стромберга, командующего в Риге и перехватил русского почтового курьера с важной дипломатической перепиской, капитан Юхан Анкарштерна прибыл на рейд Ревеля как раз тогда, когда подписывалась капитуляция, и принял на борт ночью остатки гарнизона и перевез их в Швецию.
                (продолжение следует)


Для Эда

Если возможно, перекиньте мне  статью о Лиллье. Все они - Лиллье, Раялин и Эреншельд были шведами, но были рождены в Финляндии.

Для Эда

Я как раз сейчас выкладываю на форуме перевод выдержек из статьи об Эреншельде. За Раялина возьмусь чуть попозже.

Продолжаю выкладывать перевод:


Как мало Карл XII сумел оценить значение завоеваний царя Петра четко показывают его указания по защите Финляндии в 1711 году. Он считал, что со стороны России ничего существенного не надо было опасаться, так как Турция объявила царю войн. Но необходимо призвать крестьян в Финляндии взять в руки оружие и сопротивляться небольшим карательным экспедициям, которые русские возможно предпримут.  Флот должен был крейсировать на востоке, чтобы русские не произвели высадок на шведское побережье. В целом это было все, что было приказано сделать для удержания Финляндии. Энергичный Карл Ньерот, который теперь стал главнокомандующим в Финляндии воспринимал положение дел посерьезнее и уговаривал финнов напрячь до крайности свои и так уже истощенные силы. Флот все весну и лето 1711 года не мог сдвинуться с места из-за недостатка хлеба и экипажей, потому что эпидемия чумы унесла большую часть матросов, а склады в Карлскроне как следствие недостаточного финансового обеспечения не были пополнены в надлежащее время. В своем бедственном положении правительство совершило ошибку, выдав патенты на каперство обыкновенным гражданам и городам; сначала Гетеборг, а затем многие другие города снаряжали как следствие большое количество каперов и занимались грабежом особенно в Балтийском море до такой степени, что пришла в стагнацию почти вся торговля. Голландия дипломатическим путем подала об этом иск, а Англия также потребовала остановить пиратство, но все было напрасно. Поздно осенью вице-адмирал Улаф Вернфельт, наконец, смог выйти в море с обычной эскадрой для крейсирования в Финском заливе и блокады Кроншлота и теперь находящегося в руках врага Выборга. Но на следующий год, 1712, несмотря на солидную нехватку денег эскадра была снаряжена ранней весной и отправлена в Финский залив, хотя была вынуждена ограничиться просто блокадой морских крепостей и прерывом подвоза припасов туда по морю.
Посерьезней стали дела на море в 1713 году и в последующем. Царь Петр ни коим образом не оставался бездеятельным, он строил новые большие корабли, обучал экипажи и сам являлся самым подготовленным моряком в государстве в то время. Но его не забавляло в это время еще носить звание выше, чем шаутбенахт – которое он принял после битвы под Полтавой  - продолжать службу на флоте под командованием адмирала Апраксина; комедия в его исполнении службы состояла в том, что царь пунктуально после каждого выполненного маневра писал всеподданнейшие отчеты Апраксину. Упорные старания Петра I по созданию морской мощи России увенчались наконец полным успехом. 26 – 28 апреля 1713 года из Петербурга и Кроншлота вышел большой шхерный флот, силу которого сам царь оценивал в 280 единиц с 17 000 десанта на борту под командованием Апраксина и самого Петра. Атаке должно было снова подвергнуться побережье Нюланда. В первых днях мая русские встали на якорь у Борго и выслали 8-го мая в Гельсингфорс небольшой отряд, который однако генерал Армфельт заставил отступить бойкой канонадой береговых батарей в южной гавани. 10-го мая появился сам царь с главными силами и попытался произвести высадку в южной гавани, но и это не удалось и галеры были вынуждены отойти после ожесточенного обмена огнем. Однако несколько дней спустя царь обогнул мыс и переместил флот в Сандвикен, где не было предпринято достаточно мер для обороны. Вместе с губернатором края Кройцем и бургомистром Таммелином генерал Армфельт призвал жителей спасаться бегством и поджег 12 мая город со всеми складами с провиантом на виду у высаживающихся русских, которые безуспешно пытались потушить пожар. Мера эта была несомненно жестокая и неумная, и пришлось нести ответственность главнокомандующему Любекеру как за это, так и за свои прочие малодушные действия. Одной из многочисленных ошибок Карла XII было то, что он назначил Любекера главнокомандующим в Финляндии несмотря на то, что он уже прежде достаточно проявил свою полную некомпетенцию. Любекер вскоре после этого хотел сжечь и Або, но назначенный им там губернатор отсоветовал ему это сделать, так как городские советники были против.
В это же время произошло то, что 5 голландских купеческих судов бросили якорь на рейде Гельсингфорса с намерением произвести загрузку березой и другой древесиной; царь Петр посчитал, что они транспортировали контрабанду для финской армии и поэтому произвел атаку несколькими галерами и сжег все корабли. Голландское правительство, находившееся в дружественных отношениях с Россией, пожаловалось на эти действия и потребовало возмещение ущерба за корабли. По этому поводу шел длительный процесс и обмен нотами. Царь стоял после этого какое-то время у Борго, занятого русскими войсками, возвел укрепления в Перно и возвратился в Кроншлот, куда он прибыл 7-го июня. Шведский флот не смог помешать этим быстрым акциям, так как из-за нехватки экипажей не мог выйти в море, лишь в начале июля вице-адмирал Эрик Юхан Лиллье появился со своей эскадрой в Финском заливе у Гельсингфорса. Здесь он выслал в крейсерство 3 корабля под командованием командора Рааба. Эти корабли -56-пушечный ЭЗЕЛЬ, 48-пушечный ЭСТЛЯНД и 54-пушечный ВЕРДЕН захватили значительные призы, произвели разведку у Ревеля и бросили якорь у Гогланда, когда 11 июля при подъеме солнца они заметили значительные силы русского флота, состоящие из 3 линейных кораблей и 11 больших фрегатов под командой вице-адмирала Крюйса и идущие с востока при попутном ветре. Рааб поставил паруса и взял курс на запад на Пеллинге при юго-восточном ветре. Тем временем он выстроил корабли для боя таким образом, что ЭСТЛЯНД находился с подветренной стороны от ЕЗЕЛЯ (пропуск, kranbalksvis?) которым командовал сам Рааб, а ВЕРДЕН с наветренной стороны (laring?), все три на расстоянии одного кабельтова друг от друга. Благодаря этому они могли хорошо поддерживать огнем друг друга , а для того, чтобы не быть окруженным и по возможности заманить преследователей в скалы Рааб держался как можно ближе к шхерам. Уже в половине восьмого утра русские открыли огонь из носовых орудий, а шведы отвечали на это выстрелами из пушек на корме. Русский 56-пушечный ВЫБОРГ с вице-адмиралом Крюйсом на борту в 3 часа был так близко к кораблю ВЕРДЕН под командованием капитана Антона Юхана Врангеля, что последний попытались взять на абордаж, и для того, чтобы оторваться от преследователя, шведскому кораблю пришлось войти в шхеры, и они оказались между ним и ВЫБОРГОМ. Стрельбы продолжалась с успехом со шведской стороны так что в 5 часов два русских корабля стали неуправляемыми. Еще один русский корабль, подошедший вскоре после этого на помощь ВЫБОРГУ должен был лечь в дрейф для исправления течь. Наконец подошел на помощь ВЫБОРГУ даже русский корабль МОСКВА под командой командора Рейса, и эти два корабля теперь были единственными, которые могли преследовать Рааба, в то время как остальные шли медленно. Огонь продолжался еще в 8 часов, когда ЭЗЕЛЬ со стоящими парусами налетел на небольшую банку; Рааб не убрал ни один парус, а, продолжая канонаду, протащил свой корабль (через банку) так, что капитан русского корабля в пороховом дыму ничего не заметил. Преследующая МОСКВА, не предчувствуя никакой опасности, накочила на ходу так сильно на мель, что должна была прекратить огонь и спасать свой экипаж, после чего русские подожгли корпус корабля. ВЫБОРГ тоже сел на мель, но не застрял, так что уже всякая погоня стала невозможной. Рааб, почти не претерпевший потерь в течение 8 часов стрельбы, беспряпятственно продолжил свой курс к Гельсингфорсу и бросил якорь у Беннорна. За этот бой у Пеллинге русский военно-полевой суд вынес смертный приговор вице-адмиралу Крюйсу и командору Рейсу, но царь заменил  его ссылкой. Как известно, впервые большие русские корабли столкнулись в деле с противником, все предыдущие сражения русские вели гребным флотом, которые были в подавляющей части более успешными.
Пришлось ждать недолго до того, как царь Петр снова в конце июля или начале августа вновь появился у Гельсингфорса с флотом с подкреплениями сухопутной армии на борту. Возраставшая русская морская мощь показывает, что царь летом 1713 года имел в море 11 линейных кораблей с 60-40 орудиями и 8 фрегатов или более мелких судов с 36-14 орудиями каждое, или в общем 708 орудий. В Гельсингфорсе царь осмотрел воздвигнутые укрепления и приказал вновь заполнить камнями северо-восточный вход в Гельсингфорс, по которому шли его галеры весной, т.е. между Дегерё и материком. После этого он отправился со своими 20 галерами в Инго, сам на лодке до Тверминне для наблюдения и разведки за шведскими кораблями, которые там стояли на якоре и присоединился затем к идущей на Або сухопутной армии. Подкрепления войскам, которые царь удачно высадил, привело к тому, что русские смогли овладеть Або  - по шведским данным 28-го августа, по русским – 8 сентября – и таким образом, вся южная Финляндия была в его власти. На радостях, что транспортировка по морю через обширные каменистые шхеры прошла успешно, Петр I выбил медаль, изображающую Нептуна и Геркулеса, высаживающихся со шняки с надписью: terra sister petita, ad Abum Finlandias 1713 d. 8 sept.  Фраза взята из Овидия, у этого писателя-классика царь Петр почти всегда заимствовал надписи для своих медалей. Тут не надо понимать это так, что русский флот в этот раз добрался до Або, царь прибыл в Або сухим путем, но вернулся по морю из Гельсингфорса в Петербург 14-го сентября. Из Або все было эвакуировано в Стокгольм, а город был почти безлюден. Русских охватила ужасная паника, и они оставила на короткое время город, когда шаутбенахт Эдвард Таубе с несколькими шведскими галерами появился у Або и дал 2 сигнальных выстрела, который неприятель посчитал за знак по высадке значительного контингента войск.
Лето 1714 года стало горестным для шведского флота. Оверадмирал Ганс Вахтмейстер умер 15 февраля, а на его место встал против своей воли генерал Льевен, который никогда не знал морской службы. Тем не менее ранней весной был снаряжен значительный флот, состоящий из 15 линейных кораблей, 2 прамов и 12 галер, который под командованием адмирала Ватранга должен был крейсировать частично в Балтийском море, а частично прикрывать финское побережье. Сам Ватранг поднял свой флаг на корабле БРЕМЕН.
                                                                          (продолжение следует)

Уважаемый viaternia!
Помогите. Переведите профессионально "таинственное" событие Северной войны 1709 г.

Litet inblick på nära håll i den ryska skeppsbyggnaden fick amiralitetet
1709, då en f. d. rysk brigantin införlivades med flottan. Den hade kommit
seglande till den svenska eskadern med en brevpacke. Anckarstierna förklarade,
att den kommit för att spionera och kvarhöll den med defensionskommissionens
samtycke. Vita Falken, som den nu kallades, sändes till
Karlskrona där den noggrant undersöktes. Den var byggd av furu; antingen
av »omogen skog eller eljest av elakt och otjänligt virke». Den betecknades
som i stort sett obrukbar och »anstucken av röta och bräcklighet». Den
kan inte ha ingivit kollegiet några högre tankar om den ryska skeppsbyggnadskonsten.
Sex ryska roddbrigantiner eller halvgalärer sägs även ha erövrats
i Ingermanland och lämnats till flottan, men de tycks tyvärr ha gått
förlorade i en storm, innan man hunnit studera dem närmare.

Коллеги! Я внимательно стал посматривать список ниенской эскадры 1703 г. предоставленный уважаемым viaternia и не нашел
там "Астрильд" и "Гедан". Вопрос почему?  насколько можно о доставленный?

Для Алтайца

Я Вам сделаю перевод из ряда шведских книг по АСТРИЛЬДе и ГЕДАНу с указанием источников, тем более, что там написано очень глухо и вкратце.

viaternia написал:

#896347
Шесть русских гребных  бригантин или полугалер, как говорят, были захвачены в Ингерманландии и включены в состав флота, но к сожалению, они были потеряны в шторме прежде, чем их смогли изучить в деталях.

Я не встречал в отечественной литературе, таких данных до 1710 г. Мне понравилось

viaternia написал:

#896347
они были потеряны в шторме прежде, чем их смогли изучить в деталях.

Концы в воду.

Пока оба флота находились у самого южного мыса Финляндии и следили за движениями друг друга, царь Петр 25 июля строил рамы на катках в самом узком месте Гангута между фарватером Экнес и фьордом Риилакс или называемое с тех пор «Драгетом» (переволока), шириной порядка 1200 саженей, его намерением было перекатить большую часть галер через перешеек и таким образом прокрасться мимо шведского флота до абосских шхер. Ватранг это заметил и приказал вице-адмиралу Лиллье с несколькими кораблями отправиться к Тверминне и вблизи наблюдать за противником, в то время как Эреншельд должен находиться с западной стороны Гангута для наблюдения за галерами, перетягиваемыми через перешеек. Одну полугалеру действительно перетянули, но вторая развалилась при перевозке, и от всей акции отказались. 26-го июля наступило полное безветрие, а это обрекло шведский флот на бездействие, а русские галеры беспрепятственно смогли действовать.  Поэтому для пробы адмирал Апраксин направил 20 галер под командой командора Змаевича проскочить на веслах мимо Гангута и 9-ти кораблей Ватранга. Попытка удалось полностью. Напрасно Ватранг при абсолютном штиле буксировал свои корабли шлюпками и обстреливал из пушек летящие спешно на веслах галеры – ядра не достигали их. Затем были отправлены 15 галер под командой бригадира Бефорта, а они удачно проскочили мимо Гангута на глазах у шведского адмирала. Наконец прbшел сам царь и адмирал Апрасин с основным флотом мимо мыса рано утром 27 июля, тем более что густой туман благоприятствовал этому предприятию. Ватранг открыл на большом расстоянии сильный, но бесполезный огонь, лишь одна русская галера с экипажем в 179 человек села при гребле на мель и была захвачена шведскими шлюпками.
Между тем Эреншельд во второй половине дня 26-го числа встал на якорь со своей эскадрой в Рилакс фьорде, и когда он увидел первые пришедшие 35 галер, прорвавшиеся под командой командора Змаевича для его блокады, то Эреншельд спешно проинформировал шаутбенахта Таубе, находящегося с несколькими кораблями у Кимито об обстоятельствах и о его спасении. Свою собственную эскадру Эреншельд приказал выстроить в узкой бухте между перешейком Гангута и островом, недалеко от Скугбю, так что блокшив или прам ЭЛЕФАНТЕН под командой капитана Сунда находился в середине, а бриг 10-пушечный ПОЛЛУКС под командованием лейтенанта Грипенмарка вместе с галерами ГРИПЕН, ЛАКСЕН, ТРАНАН, ЁРНЕН, ГЭДДАН и СТОРКЕН, каждая с 2 пушками и 14 (? nick) по обе стороны флагмана. Чтобы неприятель не смог атаковать с тыла Эреншельд приказал затопить шхерботы в проливе позади своей позиции. Русские галеры находились полукругом вне зоны огня.  Пока продолжался штиль и в первую половину дня 27-го и можно было ожидать штурм, то Эреншельд призвал, с крайней решимостью защищаться до последнего. Всех офицеров на борт ЭЛЕФАНТА для проведения военного совета, ему сказали, что превосходство неприятеля количественно было таким большим, что без потери чести можно капитулировать, но он заявил: « Наш противник часто нарушал условия капитуляции, а сейчас это будет точно, поэтому мы должны дать шаутбенхту Таубе с его небольшими силами и всем шведским шхерам, в особенности Стокгольму шанс уменьшить опасность, так как по моим сведениям там ничего не было сделано для обороны. Поэтому будет более приемлимо для нас с честью и славой пожертвовать нашими жизнями для его королевского величества и для охраны и защиты  нашей дорогой родины, чтобы потом у нас не было ужасных последствий»… Командиры приняли к сердцу призыв и все обещали сражаться до последнего и делать все, что было в их силах. Поэтому, когда Апраксин выслал своего адъютанта Ягужинского в шлюпе к Эреншельду с просьбой о капитуляции, то Эреншельд  ответил очень кратко: «я не получал от своего короля приказания передавать какие-то корабли, тем более врагу, который нарушает свои обещания». А когда адъютант указал на о, что в ходе сражения не будет оказано снисхождения, то Эреншильд отвечал, что он никогда и не ожидал пощады. Видно черты настоящего каролинца: с 900 матросами и 38 орудиями он принял бой против 20 000 и, по крайней мере, 300 пушками.

viaternia написал:

#896575
Наш противник часто нарушал условия капитуляции

А на основании чего Эреншельд сделал такое заявление? Есть ли конкретные примеры "нарушения условий противником", или это  исключительно для воодушевления команд перед боем?

Вы меня извините, viaternia, но скакой целью публиковать без комментариев подобную шведскую туфту?! Тем более, содержащую прямые оскорбления наших предков. Крайне удивлен.

Для А. Иванова:

У нас долгие годы историю представляли только с одной нашей стороны, пушистую и приглаженную. Всегда интересно узнать события с другой стороны.
Тем более, что эта книга была опубликована в середине 19-го века в Гельсингфорсе, на территории Великого княжества финляндского, входившего в
состав Российской империи.

viaternia написал:

#896980
Петр Первый неоднократно нарушал условия капитуляции, задерживая сдавшиеся гарнизоны, один из примеров Выборг.

Перечтите Тарле, особенно те места, где говорится о немотивированных зверствах шведов в отношении русских военнопленных, о подчеркнутом несоблюдении сими "еврапейцами" элементарных правил ведения войны. И после этого, аж в 1710 году, когда терпение просто лопнуло, вы приводите в пример Выборг! там что, были пленные шведы умерщвлены?! А как же выход шведов со знаменами и оружием из Орешка, из Ниеншанца и т.п.? Вообще, это откровенное свинство, прошу уж извинить в последний раз, таким образом выворачивать наизнанку, да притом сетовать:

viaternia написал:

#896981
У нас долгие годы историю представляли только с одной нашей стороны, пушистую и приглаженную.

Не по адресу упрек!