Есть воспоминания Н. В. Иениша о деятельности Меллера в ПА

ПОДПОЛКОВНИК МЕЛЛЕР

    Деятельность Меллера в Артуре? Ответить систе¬матически теперь уже не могу. Постараюсь дать общую картину и только кое-какие детали.
Прежде всего удивляешься определенности и бы¬строте выбора средств и материалов, которую он про¬явил, привезя с завода в Артур, в нескольких вагонах, прицепленных к экспрессу, то, что он считал необходи¬мым на первое время для работы. Он не знал ни средств порта, ни его нужд; не имел практики военного времени. Однако, всё привезенное, помимо исключительно искус¬ных рабочих с большой инициативой, оказалось именно тем, в чем порт нуждался в совершенно непредвиденных его технической организацией обстоятельствах. Ему по¬могло, быть может, и то, что он был бывший моряк, но кто из строевых моряков знал, как он, структуру — не на бумаге только — корабля? Я думаю, что во всем фло¬те, кроме Макарова, Яковлева и Шенсновича — никто !
(Шенснович был минер. Однако, он изучил в Ревеле с моим отцом тактику артиллерийского боя, а во время постройки «Ретвизана» в Филадельфии, с американскими инженерами, корабель¬ную архитектуру.),     
Отличный корабельный инженер Вешкурцев был очень ограничен в возможности выполнения своей задачи вследствие недостатка технических средств, немного оторванный к тому же от новейших, по тому времени, методов. Он нашел превосходного сотрудника и совет¬ника в лице Меллера. Применение термосварки, напри¬мер, оказало огромные услуги, особливо в виртуозном выполнении Меллера: сварка кронштейнов гребного вала и исправление башни на «Севастополе», наварка раз¬ных приспособлений на станках пушек, сварка всевоз¬можных трещин в стали или железе и проч. Для установ¬ки орудий на берегу Вешкурцев, конечно, мог рассчи¬тать платформы и пр., но у него не было практики и {304} чутья Меллера, который делал это применительно к ча¬стным условиям, как бы играючи. Я говорил уже об ис¬правлении 12-дюймового орудия «Петропавловска», ба¬тарей Электрического Утеса.
    Недра китайского склада, унаследованного нами при занятии Артура и содержавшего всевозможные предме¬ты и материалы, оставались тайной для порта в течение 6 лет. Никакого инвентаря не было и склад охранялся печатями. Он стал добычей Меллера, открывшего в нем дальнобойные пушки разных калибров и снаряды к ним, всевозможные лафеты, примитивную подводную лодку, автомобиль, динамо постоянного и переменного токов, громадное количество стальных тросов и электрических кабелей, чугунные болванки, какие-то зубчатки, валы, болты всевозможных величин, стальные листы, фабрич¬ные станки и массу всякого неожиданного добра. Всё это послужило ему, в разных комбинациях, для множе¬ства крупных и мелких, но необходимых в крепости или на судах работ.
    Автомобиль оказался для него приятной забавой. Как теперь вижу его, спускающегося по какому-то скату недалеко от малого сухого дока, делающего эволюции между наваленным на земле портовым добром и проно¬сящегося по ботопорту с ловкими ухватками современ¬ных американских солдат. Автомобиль остался потом без применения, за неимением людей, способных им управ¬лять или его поддерживать. Лодку спустили на воду, но потом стало не до нее, хотя механизм и был приведен в порядок, но испытания и тренировка людей были уже невозможны.
    Динамо переменного тока, совместно с другой ма¬шиной, реквизированной мною в городе, послужила для установки станции, выполненной лейтенантом Кротковым для снабжения током высокого напряжения прово¬лочной сети впереди фортов. Вначале она оказала услу¬ги при первых атаках японцев, но ее оказалось невоз¬можным поддерживать по условиям каменистой почвы. А затем японцы слишком приблизились сапой.
    Приспособление прицелов орудий к условиям дей¬ствия на береговом фронте, снабжение изготовленными {305} им прицелами части китайских пушек и т. п. было ис¬ключительной заслугой Меллера. Не говорю уже о цен¬ных советах, даваемых им командирам сухопутных бата¬рей и всевозможным техникам, обращавшимся к нему.
    Вспоминаю, хотя и некстати, забавный эпизод. По¬сле японской бомбардировки, приветствовавшей Макаро¬ва, один 12-дюймовый неразорвавшийся снаряд остался лежать на Тигровом полуострове, недалеко от бассейна. Меллер поехал, чтобы исследовать его. Картина: комен¬доры с какого-то судна отвинтили запал, устроили сна¬ряд на камнях и развели под ним огонь. Меллер устре¬мился к ним, разбросал дрова и обозвал их самоубийца¬ми. Из их объяснений выяснилось, что они слышали, будто для извлечения шимозы нужно погрузить снаряд в бак с водой и кипятить: шимоза выползет из снаряда. Так как бака у них не было, то они решили разогреть сна¬ряд, при этом поливая его водой. Меллер говорил, что у него холодный пот выступил при виде этого.
    После первого боя в стволе правого 12-дюймового но¬сового орудия «Петропавловска» образовалась продоль¬ная сквозная трещина, идущая от дужки на 8 приблизи¬тельно футов и происшедшая, как предполагали, от по¬павшей в дуло непосредственно перед выстрелом мор¬ской воды. При последующих выстрелах трещина должна была продолжиться до следующей обертки и повлечь или окончательную невозможность пользоваться им, или вы¬звать взрыв пушки с повреждением соседнего орудия, не говоря уже об опасности для людей. Орудие считалось выведенным из строя. Его замена была весьма проблема¬тична, — в Артуре ни одного запасного орудия не было.
    Подполковник Меллер, прибывший с Макаровым, исследовав на следующий же день орудие, заявил, что это пустяки, т. к. после нескольких дней работы оно бу¬дет действовать, что дальность не уменьшится, только рассеяние будет несколько большим. Стоит только оста¬новить распространение трещины сквозной дырой, про¬сверленной нормально к оси орудия, и заплавить эту ды¬ру металлом для избежания крупного прорыва газов в {306} этом месте. Но работа была очень деликатна. Хотя Меллер и привез с собою с Обуховского завода отборных ма¬стеровых, но, к всеобщему изумлению, считал необходи¬мым выполнить работу своими руками.
    В следующие дни можно было видеть редкую кар¬тину: подполковник в пальто верхом на пушке, нажимая обеими руками на ручки пневматического сверла, ведет напряженную борьбу со сталью. Работа продолжалась несколько дней с раннего утра до захода солнца с крат¬ким перерывом на обед. Она не остановилась даже во время бомбардировки порта японцами, когда два 12-дюймовых снаряда упали в нескольких саженях впе¬реди броненосца, а один пролетел между мачтами немно¬го выше трубы и взорвался в воде так близко, что шкан¬цы облило водой. Я был на вахте во время обстрела и в первый раз в жизни испытал на себе действие контузящей энергии снаряда. В момент пролета снаряда над трубами, когда я находился на спардеке, одновременно с услышанным ревом я почувствовал, как мою голову мгновенно, с необъяснимой силой, рвануло назад. Секун¬да, — и я с удивлением убедился, что она не улетела в пространство. Но шейные мускулы в течение нескольких часов работали как-то нелепо. А между тем Меллер, когда слезал с пушки, казался менее утомленным, чем его рабочие, регулировавшие действие гидравлического насоса и положение шланга.     Вечером, вымыв бензином облитые маслом руки, он выпивал стакан чая с ромом, отправлялся к себе ужинать, проигрывал на привезен¬ной с собой виолончели несколько арий, уделяя своему инструменту такое же внимание, как и сверлу, и свали¬вался в каюту до утра. Он сам лично залил просверлен¬ную дыру металлом и орудие приняло участие в пере¬кидной стрельбе при следующем обстреле японцами порта.
   
    Подполковник Александр Петрович Меллер, бывший морской офицер. Отличный математик. По наружности, как говорится, «невидный». Не то мастеровой, дошедший до станкового, не то коробейник какой-то. Среднего {307} роста, худой, сутуловатый, подавшийся вперед, словно жизнь за точильным станком проводит. Костистая го¬лова с открытым лбом, с горбинкой нос, рот приоткры¬тый — того и гляди забавную историйку выкатит, бес¬порядочная борода клином. Самое странное: судачьи глаза — бесцветные, ничего не выражающие. Только при пристальном наблюдении открываешь где-то в глубине их светящуюся сконцентрированным огнем точку. Длин¬ные руки, с могучими мускулами; длинные, тонкие, нерв¬ные пальцы. Эти руки — что щупальцы спрута, вечно ищут, что бы зажать; они то в масле каком-то, то черт знает в чем, — только когда за виолончель берется, оказываются неожиданно чистыми. Одет небрежно — напялил, ну, и ладно; так и просится: «зипунишко на ем...». Галстук, когда есть — на сторону. Погоны изло¬маны и покручены — сынишка ему их помял, чтобы по¬забавиться. Фуражка нахлобучена, как пришлось.
    Говорит просто, чисто, куда-то в пространство, словно описывает то, что видит где-то. Но, тут-то за внешней небрежностью скрывается точность выбора слов, краткость, ясность и картинность; словно на экра¬не мелькает ряд образов поражающей отчетливости, — хорошо наведено!
На ходу — едва голову повертывает. Кажется, слов¬но невидимым удилом помахивает, — того и гляди за¬бросит куда-нибудь, да и вытащит с первого же маха.
    Таким же он был подполковником, мастером Обу¬ховского завода; таким остался, когда стал полным ге¬нералом; таким же, только с переменой фуражки на смя¬тую шляпу и форменного пальто на потертый эмпер-меабль, когда оказался содиректором Шнейдер-Крезо в Париже.
    Громадные и разносторонние теоретические знания, замечательно ассимилированные, как бы переработанные его внутренней лабораторией для немедленного практи¬ческого применения. Непревзойденная практика как в и руководстве техническим делом, которому он себя по¬святил, так и в личном практическом исполнении чисто ручной части работы. Мгновенное приспособление к об¬стоятельствам: изобретательность и способность извлечь {308} пользу из самых, казалось бы, неподходящих материалов.
   
Знание людей, уменье увлекать их и толкать на ра¬боту не за страх, а за совесть. Редкая способность на ходу какой-нибудь работы схватиться за другую, поче¬му-нибудь его заинтересовавшую, и вести обе с одина¬ковым успехом — словно у него было два или три неза¬висимых друг от друга мозга. Неутомимая деятельность. Я очень хорошо его знал. Временами казалось, что он не выдержит необычайного нервного и мозгового напряже¬ния, — ничуть не бывало! Делал он всё как бы забавля¬ясь. К тому же прирожденный музыкант и хороший ви¬олончелист. Превосходный стрелок из какого угодно орудия. Его личный метод позволил ему безошибочно по¬падать в цель со второго выстрела и без таблиц, чем он изумлял неоднократно как сухопутных, так и морских ар¬тиллерийских офицеров в Артуре. Метод — простой, но нужно было иметь его глаз и его ошеломляющую бы¬строту наводки.
    Будущее выявило его крупный талант организатора и администратора, не останавливающегося ни перед ка¬кой ломкой традиций, и как будто только и искавшим всё большей и большей ответственности и независимости в своей деятельности от центральных учреждений.
    Простота обращения необычайная, независимо от того, с кем он имел дело: адмирал или мастеровой без¬различно (Последняя черта напоминала H. M. Яковлева, командира «Петропавловска».).
    Одной из отличительных черт его характера была неспособность возвращаться к прошлому, — ему немед¬ленно делалось скучно и он угасал. Так, в моих частых встречах с ним в Петербурге и затем в Париже мы ни¬когда об Артуре не говорили. У него всегда были увле¬кавшие его новые перспективы, но он так же мог увлечь¬ся и проектами собеседника, подчас не имевшими ничего общего с его деятельностью.
    Натура, — почвой деятельности которой должна бы¬ла бы быть Америка, а не Россия того времени.

Капитан 1 ранга
Н. В. Иениш

Да, личность интересная...

По возвращении из командировки в Порт-Артур и Владивосток представлялся императору в Царском Селе 06.10.1904, в 12 ч .
Отчёт о работах на ДВ хранится в РГАВМФ, я пользовался, любопытный.

НО человек не простой. Вы же помните, господа, "Морской сборник" начал публиковать статью А.М.Герасимова о морской артиллерии в РЯв, потом ее публикацию прекратили, и... напечатали ответ Меллера, согласно которому все не так и плохо в королевстве Датском...

     Начальник стат. отделения МГШ капитан 2 ранга В.Е. Егорьев - агенту во Франции В.И. Дмитриеву, 03.05.1916 (получено 3/16.06.1916): "Отставной генерал-майор Меллер уезжает совсем во Францию (будет жить St. Simon около Aurillac департамент Cantal) и предлагает сви услуги по техническим указаниям нашим военно-морским агентам во Франции и Англии. Об изложенном статистическое отделение Морского Генерального штаба, по приказанию начальника, сообщает Вашему Высокоблагородию для сведения" (ГАРФ).

     Из дневника контр-адмирала В.К. Пилкина (05.05.1920, Париж):
      "Я был у Александра Петровича Меллера. Был у него в bureau  в учреждении «Крезо», где он служит.
Он... кажется, тоже первую минуту испугался меня, как и Сазонов, но принял меня дружески. Спросил, не нуждаюсь ли? На мой ответ, что я могу перебиться до какого-то момента, когда мне придется взяться за любое дело, которое удастся достать, он мне сказал, что сделает все, что может, для меня. Сделает больше, чем для кого-либо другого. Но надо самому побегать и... покланяться. «Надо забыть, что ты адмирал». Но кажется, я никогда никому об этом и не напоминаю.
       Я сказал Алекс[андру] Петровичу, что ни за что не хочу быть кому-нибудь в тягость и слава Богу, пока с голоду не умираю, но если у него что-нибудь будет для меня на примете, я с благодарностью приму всякую работу. Я понимаю, как это трудно устроить, я не инженер, у меня одно только ремесло – водить корабли, а кораблей-то и нет. Наконец, я уже не молод, это тоже минус. Мой плюс, что я могу несколько времени ждать. Я буду, конечно, сам искать работы, его ни о чем специально не прошу, но если что-нибудь ему представится, я надеюсь, что он меня не забудет.
       Алекс[андр] Петров[ич] по-видимому понял, что я очень боюсь его обеспокоить. «Плохо ты меня знаешь», – сказал он мне. Но я не думаю, чтобы я его плохо знал... Наши отношения приятельские, но душа у меня не очень к нему лежит. Это человек честолюбивый, тщеславный, с большими способностями, но с душой мелкой. Он считает, что его обидели... Россия его обидела (его, кажется, действительно Григорович в чем-то несправедливо обвинил) и он еще во время войны уехал во Францию и натурализовался французом (жена его тоже француженка).
Он хвастается своим знанием языка и тем, что он говорит как настоящий француз. В самом деле он грассирует и картавит и вообще подражает французу.
........
       Я боюсь, что у меня нехорошие чувства к Меллеру. Почему же я к нему тогда обратился? Но с другой стороны, я пришел к нему как пришел бы ко всякому хорошо знакомому мне человеку, независимо от того, нравится он мне или нет. То, что мы случайно на ты... ничего не меняет в сущности дела. Наконец, меня просил Гнучев узнать через Меллера, нет ли ответа на просьбу русских инженеров о принятии их на работу в pays dévastés , где требуются [1 нрзб] люди. Я постарался изложить просьбу Гнучев так, чтобы Меллер был польщен обращением к нему инженеров. Он, по-видимому, хотел бы, чтобы русские инженеры письменно к нему обратились, но, к сожалению, я не мог ему доставить это удовольствие. Гнучев не догадался этого сделать, и принужден был словесно изложить просьбу к Меллеру находящихся в Финляндии русских инженеров.
      Он обещал узнать ответ франц[узского] правительства, но предупредил меня, что ответ этот, вероятнее всего, будет отрицательным.
     Мы расстались наружно очень дружелюбно".

На представленном фото стоит лейтенант Подгурский, а за рулем по всей вероятности Меллер?

сарычев написал:

Оригинальное сообщение #135420
Таким образом, с уходом эскадры у нас уменьшилось и количество прекрасного пола.

Похоже, это главное, о чем сожалеет автор.